Моя Ася

"Взгляните внимательно и если возможно – нежнее..."



Сегодня 25 лет со дня смерти Анастасии Цветаевой. Моей первой Цветаевой. Которая открыла для меня весь мир мемуарной литературы, ибо ее мемуары были первыми, прочтенными в жизни. И мир семьи Цветаевых. И то, что любимый музей детства - Изобразительного искусства имени Пушкина - тоже "цветаевский".

Я в юности так мечтала придти к ней, поблагодарить за книгу и подарить большой букет кремовых роз - шелковистых, как ее белое шёлковое платье с Сухаревки, о котором она так поэтично писала...

"Весной 1909 года мы поехали с Лёрой на Сухаревку. В детстве нашем мама покупала там томики немецких стихов, очищая их затем действием формалиновой лампочки. Лессинг, Гейне, Уланд… Теперь мы ехали «посмотреть». Зрелище огромного базара с лавочками диковинного разнообразия и над ним сама мать-старина, Сухарева Петровская башня, уступчатая (красная, помнится), островерхая. Крики зазывания, вся история Москвы еще жила в этом смешении кусков роскоши и скарба! (Тут, думаю, был и Диккенс.) И вот тут Лёра выбрала мне… прелестное кремовое шелковое платьице – легкое, как лепесток, все из оборок, – платье из сказки!
– Папе, Настаська, не говори, где купили, рассердится, запретит, – скажет, опасность заразы. А мы его дадим в чистку – и будешь в нем картинка… – сказала Лёра. – А спросит, скажу – из сундука моей мамы…
И через неделю я «блистала» – кудри, шелковые воланы – в упоенье от новизны быть не девочкой, а мотыльком. И пришедшая в гости Анастасия Дмитриевна Модестова, дочь папиного умершего друга, сказала, любуясь, Марине: «Ваша сестра – как севрская статуэтка в этом чудесном старинном платьице… И эта весна кругом…» Мы незаметно переглянулись… «Да, оно все лежало в сундуках, – ответила Марина, – дождалось Аси!»
Так мое первое шелковое платье в четырнадцать лет пришло в наш старинный дом с древнейшей московской толкучки, окутанное строгой тайной".



Я ведь любила ее мемуары за все эти мельчайшие детали, ощущения, полутона, текстуры, ароматы... За золотые крупинки прошлого...

Я любила ее. Она была "моя Ася".

Но тогда не было никаких путей, никаких возможностей, я была юная, я была совсем никто, а она уже такая хрупка реликвия, не допустили бы меня до нее.



Она умерла 5 сентября 1993 года. Ей было почти 99 лет. Она похоронена на том участке Ваганьковского кладбища, который так подробно описала в мемуарах.
Удивительные ее записи, сделанные в лагерях - я недавно их для себя открыла - наспех, коротко писалось. Конечно, мне не близка ее избыточная религиозность.
Но такие огненные души ищут, на каком костре гореть. Она выбрала религию. Ее великая сестра - бесконечные влюбленности.
Ее записи - полустихи, недостихи - видимо, ей так проще писалось.

"Тишина над тайгою вся в звёздах — о Боже!
Да ведь это же летняя ночь!
А я в лагере! Что же мне делать, что же? Жить этой ночью — невмочь.
Соловей — это юность.
Кукушкины зовы —
Это детство. Земной зенит!
На седеющих крыльях моих — оковы,
А старость — как коршун кружит!

Чего страшусь? И глад и хлад минуют,
Недуг, сжигая тело, поит дух,
И зов о помощи не пребывает втуне
Доколь смиренья факел не потух.
Я верую.
О Боже, помоги мне,
В ничтожества и затемненья час
Молю, а изза туч восходит, вижу
Звезды предутренней мерцающий алмаз.
Воздушных гор лиловые воскрылья
Грядой крылатою покрыли небосклон,
И золотою солнечною пылью
Весь край дальневосточный напоен.

Недолго нам от вечности таиться,
Запрятав голову под смертное крыло, —
НАСТАНЕТ час души! И вещей птицей
Бессмертия живой воды напиться
Из мрака тела — в дух, где тихо и светло!"

А в 1913 году Марина Цветаева написала о ней стихотворение:

Взгляните внимательно и если возможно – нежнее,
И если возможно – подольше с нее не сводите очей.
Она перед вами – дитя с ожерельем на шее
И локонами до плечей.

В ней – все, что вы любите, все, что, летя вокруг света,
Вы уже не догоните – как поезда ни быстры.
Во мне говорит не влюбленность поэта
И не гордость сестры.

Зовут ее Ася: но лучшее имя ей – пламя,
Которого не было, нет и не будет вовеки ни в ком.
И помните лишь, что она не навек перед вами,
Что все мы умрем…


Люблю его очень.
Оно про всех.

"Взгляните внимательно и если возможно – нежнее..."

"И помните лишь, что она не навек перед вами,
Что все мы умрем…"