Вдали от берега, в мерцании морском,
я жадной глубиной был сладостно влеком.
Я видел небосвод сквозь пену золотую,
дрожащий серп луны, звезду одну, другую...
Тускнел далекий свет, я медленно тонул.
Манил из глубины какой-то чудный гул.
В волшебном сумраке мой призрак отражался.
В блестящий траур волн я тихо погружался.
(С) Владимир Набоков
![]()
Когда проснулся среди ночи, невыспавшийся, и ждешь возвращения сна, - ну, я обычно работаю, чтобы с утра стыдно не было, пишу кусочек текста.
Но иногда читаю стихи.
Взяла Набокова. Это - одно из любимых (нет, неправда, у меня две трети - "одно из любимых").
Но с этим стихотворением вспоминаю бухту Абу-Даббаб. Очень 2014 года. Единственный отдых за всю мою жизнь, когда я по-настоящему отдыхала, всем существом, душой и телом, и каждый день по нескольку раз погружалась под воду, к коралловым рифам - их там два и они очень разные - к чудесам невозможным...
Нигде, никогда не было лучше.
Я купалась в любви в тот год, я существовала в пространстве любви, и этот подарок - идеальный отдых - он был как бы сверху, дополнительный, неожиданный.
До того я много раз ездила в Турцию и Египет с мамой или обоими родителями. Я очень люблю Турцию и Египет (Египет - больше). Когда взорвали петербургский самолёт, я ушла на лоджию и рыдала там, пока не выплакала все слезы. Они летели из моего любимого Египта в мой любимый город на земле, это сочетание для меня необъяснимо ужасно...
Я не думаю, что когда-то ещё попаду в эту бухту. Там трудно добираться. Через местный аэропорт Марса-Алам.
Нет, я знаю, счастье повторить можно. Я же повторяла Рим и Флоренцию, Прагу и Париж. И Петербург!
Но я как-то предчувствую, что вот эту бухту я не увижу больше никогда.
Я не фотографировала под водой, а только дивилась - я боялась моргнуть лишний раз, чтобы не пропустить какое-то промелькнувшее чудо.
Нашла чужие фото. Они, конечно, не очень отражают... Но все же. Чуть-чуть.
Я видела своими глазами близко огромных черепах, которые паслись на дне и поднимались к поверхности - глотнуть воздуха.
Рыб-бабочек и рыб-ангелов. Дивной красоты рыб, названия которых я не знаю.
![]()
Порхающих в воде скатов. Они и правда будто порхают.
Разноцветные ветвистые кораллы и и раковины сложной формы, с такими отростками, что трудно было поверить - это не произведение искусства, а живое... Но они были живые и ползали!
Смертельно-опасные раковины-"губы"всех оттенков синего, гигантские: я видела, с какой скоростью они захлопываются, и будто не было синевы, серый камень, взметнулся песок, рыбка исчезла...
![]()
Но самым впечатляющим был осьминог с почти человеческими глазами.
А самым симпатичным - краб-отшельник.
Я все это видела. Все это было. И это у меня уже никто не отнимет.
...Но как Набоков складывает слова!
"Манил из глубины какой-то чудный гул."
Правда же. Он существует, этот чудный гул. И манит.
![]()
![]()
![]()
![]()
![]()
я жадной глубиной был сладостно влеком.
Я видел небосвод сквозь пену золотую,
дрожащий серп луны, звезду одну, другую...
Тускнел далекий свет, я медленно тонул.
Манил из глубины какой-то чудный гул.
В волшебном сумраке мой призрак отражался.
В блестящий траур волн я тихо погружался.
(С) Владимир Набоков
Когда проснулся среди ночи, невыспавшийся, и ждешь возвращения сна, - ну, я обычно работаю, чтобы с утра стыдно не было, пишу кусочек текста.
Но иногда читаю стихи.
Взяла Набокова. Это - одно из любимых (нет, неправда, у меня две трети - "одно из любимых").
Но с этим стихотворением вспоминаю бухту Абу-Даббаб. Очень 2014 года. Единственный отдых за всю мою жизнь, когда я по-настоящему отдыхала, всем существом, душой и телом, и каждый день по нескольку раз погружалась под воду, к коралловым рифам - их там два и они очень разные - к чудесам невозможным...
Нигде, никогда не было лучше.
Я купалась в любви в тот год, я существовала в пространстве любви, и этот подарок - идеальный отдых - он был как бы сверху, дополнительный, неожиданный.
До того я много раз ездила в Турцию и Египет с мамой или обоими родителями. Я очень люблю Турцию и Египет (Египет - больше). Когда взорвали петербургский самолёт, я ушла на лоджию и рыдала там, пока не выплакала все слезы. Они летели из моего любимого Египта в мой любимый город на земле, это сочетание для меня необъяснимо ужасно...
Я не думаю, что когда-то ещё попаду в эту бухту. Там трудно добираться. Через местный аэропорт Марса-Алам.
Нет, я знаю, счастье повторить можно. Я же повторяла Рим и Флоренцию, Прагу и Париж. И Петербург!
Но я как-то предчувствую, что вот эту бухту я не увижу больше никогда.
Я не фотографировала под водой, а только дивилась - я боялась моргнуть лишний раз, чтобы не пропустить какое-то промелькнувшее чудо.
Нашла чужие фото. Они, конечно, не очень отражают... Но все же. Чуть-чуть.
Я видела своими глазами близко огромных черепах, которые паслись на дне и поднимались к поверхности - глотнуть воздуха.
Рыб-бабочек и рыб-ангелов. Дивной красоты рыб, названия которых я не знаю.
Порхающих в воде скатов. Они и правда будто порхают.
Разноцветные ветвистые кораллы и и раковины сложной формы, с такими отростками, что трудно было поверить - это не произведение искусства, а живое... Но они были живые и ползали!
Смертельно-опасные раковины-"губы"всех оттенков синего, гигантские: я видела, с какой скоростью они захлопываются, и будто не было синевы, серый камень, взметнулся песок, рыбка исчезла...
Но самым впечатляющим был осьминог с почти человеческими глазами.
А самым симпатичным - краб-отшельник.
Я все это видела. Все это было. И это у меня уже никто не отнимет.
...Но как Набоков складывает слова!
"Манил из глубины какой-то чудный гул."
Правда же. Он существует, этот чудный гул. И манит.
