Открыла для себя поэзию «джентльмена на колесной кровати»: Юджина Ли-Гамильтона. В переводе Юрия Лукача. Очень мое, просто очень. И стихи (особенно «Воображаемые сонеты»), и биография этого славного джентльмена, такого утонченного, чувствительного, нервного и ранимого, что работа на дипломатическом поприще (нервы, нервы, нервы и много общения) привела к нервному параличу. Любовь к писательнице Энни Холдсворт исцеляет и он не только встает с кровати, но еще и женится, и у них рождается дочь Персис… Смерть которой в двухлетнем возрасте от менингита укладывает отца обратно на «колесную кровать», теперь уже навсегда.
В «Воображаемых сонетах» полным-полно исторических ошибок, из двух версий он всегда выбирает более интересную, а не более правдоподобную, иногда вообще непонятно, о ком идет речь, но какая разница? Он создал собственный мир и собственный учебник истории в стихах. И мне нравится эта история…
Мой самый любимый воображаемый сонет - Франческа да Римини – Паоло Малатесте
Жила я пташкой в сладостном плену,
Твой поцелуй пронзил меня ожогом,
И если страсти будет смерть итогом,
Я за нее тебя не упрекну.
Две наши жизни сплетены в одну.
Заклеймены, повинные во многом,
Мы и людьми, и хмурящимся Богом —
И вместе опускаемся ко дну.
Любовь моя, мы встретимся в аду,
Я в грозном вихре закружусь с тобою!
Так птицы, ураганом на беду
Влекомы, изнуренные борьбою,
Туда, где дух летящий платит мзду
Безжалостному ветру-кнутобою.
Gaetano Previati "Paolo and Francesca"
Ary Scheffer "The Ghosts of Paolo and Francesca Appear to Dante and Virgil"
Педро Португальский – Инесе де Кастро
Инеса, слышишь ты из-под земли:
Колокола звенят над всей страною?
Покинь же склеп и стань моей женою —
Я ныне боговенчан в короли.
Приди, мои печали утоли,
Цветок, убитый стужей ледяною;
Вставай – запахло в воздухе весною,
Пусть смерть и холод злобствуют вдали!
На белый лоб я возложу корону,
Чье золото волос твоих скромней,
И у подножья царственного трона
Я светозарной россыпью камней
Украшу мел бестрепетного лона,
Прочь изгоняя сонмище теней.
Это моя любимая история: о том, как Педро Португальский любил прекрасную Инес де Кастро, уехал на войну, а ее убили по приказу его отца, и он из-за нее начал гражданскую войну, а взойдя на трон, приказал подвергнуть убийц долгой пытке, потом вырвал из сердца, а тело Инес приказал откопать, нарядить, усадил в тронном зале, короновал и приказал всем целовать ее мертвую руку. Я еще в детстве, прочтя у Щепкиной-Куперник (http://az.lib.ru/s/shepkinakupernik_t_l/text_1910_inesa_di_kastro.shtml) эту историю, возлюбила ее со страшной силой. Какое разочарование было узнать, что Инес не закололи кинжалами, а отрубили голову, и главное – что вряд ли была эта самая коронация… но я все же буду верить, что была. Зато надгробия Педро и Инес действительно располагаются, как описала Щепкина-Куперник: «…и гробницы их стоят не рядом, а одна против другой, по воле короля: затем, чтобы, когда они встанут для вечной жизни в день Страшного суда, - их первый взгляд был взглядом любви».
Пьер-Шарль Комт «Коронация Инес де Кастро в 1361 году»
Не нашла имени художника. Но мило.
Королева Алиенора – Розамунде Клиффорд
Ты – робкий агнец, что при каждом звуке
Дрожит всем телом, чувствуя напасть;
А я крадусь, испытывая власть
Любви к тебе, дрожа от сладкой муки.
Так тигр, скользящий вдоль речной излуки,
Следит трофей, облизывая пасть —
То не вражда, а трепетная страсть
По голубю тоскующей гадюки.
Я провожу тебя в последний путь,
Дивясь, как вьется прядка золотая,
Бескровных губ впивая красоту;
И руку положу тебе на грудь,
От мертвенного хлада обретая
На пальцах когти и клыки во рту.
(Прямо даже жалко, что Алиенора не отравила Розамунду. Не потому, что я на стороне жен против любовниц, - я на стороне любви, всегда на стороне любви. А потому, что в еще большей степени я на стороне интересной и драматической истории, особенно если в финале - труп... Причем прекрасной и невинной жертвы.).
Frank Cadogan Cowper "Fair Rosamund and Queen Eleanor"
Король Кипра – своей королеве
Твоя краса напала на меня
И, словно ястреб, душу закогтила,
И вознесла любви благая сила
Меня к истокам горнего огня.
Внизу осталась жалкая возня,
Там суетятся карлики уныло,
А мы парим с тобою, легкокрылы,
Две наших чистых сути единя.
Приходит ночь. И дарит щедро тьма
Нам россыпь звезд, и кажется волшбою
Багровых метеоров кутерьма;
Мы ввысь и ввысь летим, без перебоя —
От новых солнц и лун схожу с ума,
И, ослепленный, полон я тобою.
Рожер Сицилийский – Азалаис
Проходишь ты с молчаньем на устах,
Бесшумный шаг и грация тигрицы;
И часто я мечтаю, как в темницу
Тебя запру – и позабуду страх.
Порою вижу на хмельных пирах:
Зеленый огнь таят твои ресницы,
И мнится мне – ты в горло можешь впиться
И жадно рвать окровавленный прах.
Есть те – рассказов слышал я немало —
Кто у звериной сущности в плену,
Они ночами бродят одичало.
Коль это так – нисколько не прилгну:
Тебе в лесу ночном блуждать пристало,
Протяжным воем чествуя луну.